ЧЕРНОБЫЛЬ - ПОЛЫНЬ ГОРЬКАЯ

Сценарий вечера - реквиема, посвященного катастрофе на Чернобыльской АЭС.

(На сцене полумрак. На авансцене сбоку висит небольшой экран. На него проецируются фотографии, слайды или кинолента, на которой снята первомайская демонстрация. Звучит веселая первомайская музыка, шум толпы, крики “Ура!” и на этом фоне голос радиодиктора: “ 1 Мая 1986 года. С праздничным настроением вышли сегодня трудящиеся на первомайскую демонстрацию, чтобы отрапортовать о своих достижениях, выразить солидарность с международным рабочим движением. В этот день в колоннах демонстрантов много детей. В руках у людей транспоранты с лозунгами: “Да здравствует 1 Мая !”

Голос диктора, шум толпы, музыка стихают.

На экране самый праздничный солнечный слайд.)

Голос ведущего. “Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки”. (Откровения святого Иоанна Богослова).

(На экране появляется слайд или фото 4-го блока ЧАЭС после аварии, звучит органная музыка.)

Голос ведущего. 26 апреля 1986 года, суббота. В 01 час. 23 минуты произошла авария на Чернобыльской атомной электростанции.

ЧТЕЦ 1. Взрыв реактора. 190 тонн топлива, полностью или с продуктами деления, с реакторным графитом, реакторными материалами выбросило из шахты реактора. Он горел и все из него выдуло в виде радиоактивного облака.

(На сцене загорается свет, выходит ЧТЕЦ 2, у него в руках тетрадка.)

ЧТЕЦ 2. В первые дни после аварии, не зная реальной обстановки, боролись со стихией работники станции, пожарные, прибывшие на помощь военные. Вот что написал об этих днях в своем дневнике старший инженер по эксплуатации реакторного цеха N 1 Аркадий Усков (открывает дневник, читает):

“26 апреля 1986 года... 7 часов 15 минут. Двинулись двумя группами. Акимов, Топтунов, Нехаев будут открывать один регулятор, Орлов и я, как здоровяки, станут на другой. Ведет нас до места работы Саша Акимов. Поднялись по лестнице до отметки 27. Заскочили в коридор, нырнули налево. Где-то впереди ухает пар. Откуда ? Ничего не видно. На всех один шахтерский фонарь. Саша Акимов довел нас с Орловым до места, показал регулятор. Вернулся к своей группе. Ему фонарь нужнее. В десяти метрах от нас развороченный проем без дверей, света нам хватает: уже светало. На полу полно воды, сверху хлещет вода. Очень неуютное место. Работаем с Орловым без перерыва. Один крутит штурвал, другой отдыхает. Работа идет шустро. Появились первые признаки расхода воды, легкое шипение в регуляторе, потом шум. Вода пошла! Почти одновременно чувствую, как вода пошла и в мой левый бахил. Видать где-то зацепил и порвал. Тогда эту мелочь не удостоил своим вниманием. Но впоследствие это обернулось радиационным ожогом второй степени, очень болезненным ожогом и долго не заживающим...

Еще не успели оценить все последствия, возвращаемся. Очевидное так страшно, что боимся сказать вслух... Дошли до помещения, в котором сидит весь командный состав РЦ-1. Снял “лепесток”. Дали сигарету, прикурил. Две затяжки — и у меня тошнота подступила к горлу. Идем в санпропускник мыться и переодеваться. Вот тут-то меня и “прорвало”. Выворачивало вдоль и поперек каждые 3-5 минут. Увидел, как Орлов захлопнул какой-то журнал. Ага... “Гражданская оборона”, понятно.

— Ну, что там вычитал ?

— Ничего хорошего, пошли сдаваться в медпункт.

Уже потом Орлов сказал, что было написано в том журнале: появление рвоты — это уже признак лучевой болезни, что соответствует дозе более 100 бэр, годовая норма — 5 бэр.

ЧТЕЦ 1. (читает из такой же тетрадки, во время чтения слышен стук метранома). Москва, клиническая больница N 6, 4 отделение, 2-й пост, палата 422... Знакомимся с мужиками с нашего этажа. Кого здесь только нет! Сторожа и вахтеры, сторожившие свои “конторы” вблизи 4-го блока, рыбаки, ловившие рыбу на проводящем канале, оперативный персонал из ночной и утренней смен, пожарный Иван Шаврей, бригада из “Химзащиты”, прапорщики из охраны ЧАЭС. Саша Нехаев в соседней палате. Выглядит он неважно. Весь красный. Жалуется на головную боль.

3 мая. Сегодня к нам забегал Анатолий Андреевич Ситников — побриться. Выглядит неплохо. Побрился, немного посидел, ушел к себе. Он на 8-ом этаже. Я еще не знал, что вижу его в последний раз. Через пару дней ему резко станет хуже, и он больше не встанет.

5-6 мая. Саше Нехаеву плохо, его перевели на 6-ой этаж в отдельную палату. У Чугунова вылез ожог на правом боку, у Перевозченко тоже. Заходил Дятлов — у него выступили ожоги на лице, сильные ожоги на правой руке, ногах. Разговор только о причинах аварии. Я в палате один. Те, кто остался, лежат в отдельных палатах. Врач говорит, что скоро кончится скрытый период.

8-9 мая ...Саше Нехаеву все хуже, но пока еще с кровати встает. Видел Виктора Смагина, он сказал, что сегодня умер Анатолий Кургуз... Как страшно. Не по себе. Всего на нашем этаже 12 палат, а значит — 12 больных. Мой сосед слева — Юра Трегуб, справа — дублер СИУРа Виктор Проскуряков. У парня сильные ожоги на руках. Он и Саша Ювченко пытались прорваться в разрушенный центральный зал четвертого блока, Витя светил из-за развалин фонарем. Несколько секунд хватило, чтобы получить страшные ожоги. Вечером смотрели праздничный салют. Но радости мало. Мы понимаем, что умершие ребята не последние, но так хотелось, чтобы все остальные выжили. Обидно умирать в расцвете сил, молодости...

14 мая. Умерли Саша Кудрявцев и Леня Топтунов, оба из реакторного цеха N 2, оба молодые парни. Эх, судьба... А что то еще нас ждет ?

17 мая. Ночью спал плохо. На душе скверно, медсестры постоянно бегают в соседнюю палату к Вите Проскурякову. Предчувствия не обманули: эта ночь была последней в его жизни... Страшно умер, мучительно...

(На сцену выходят четыре девушки с пожарными касками в руках и становится за чтецами. Девушка в белом платье с горящей свечой в руках становится между чтецами и читает стих, звучит скорбная музыка.)

ДЕВУШКА.
Как умели мечтать,
Как умели любви предаваться:
Эти сцены как будто из жизни другой.
Мне б ту радость позвать,
Да уже не смогу так смеяться,
Мне б заплакать о ней,
но есть повод страшней предо мной.
Как бесславно прошли
И как мало от жизни мы взяли.
Вот и кончился праздник,
пока ты корпел в мастерской.
Мы бы лучше смогли,
Мы не все, что имеем, отдали...
Радиация душит
и тушит нам души
незримой рукой.

ЧТЕЦ 1. А ровно через два месяца после Чернобыльской трагедии, когда уже можно было оценить размеры и последствия аварии, принять экстренные меры по спасению людей на зараженных территориях, начальник III Главного Управления Министерства здравоохранения СССР подписал такой документ:

ЧТЕЦ 2. Министерство здравоохранения СССР, У-2617 “С” от 27.06.86г.

— Засекретить сводку об аварии на Чернобыльской АЭС.

— Засекретить сводку о результатах лечения.

— Засекретить сводку о степени радиоактивного поражения персонала, который принимал участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.

(Все уходят, на сцене появляется ведущий.)

ВЕДУЩИЙ. Итог Чернобыльской трагедии печален: радиоактивному загрязнению в той или иной степени подверглись 11 областей Белоруссии, России, Украины, в которых проживает 17 миллионов человек, из которых два с половиной миллиона — дети до пяти лет. В результате определения комплексных доз обозначен район жесткого радиационного контроля, насчитывающий сегодня около 1 миллиона человек, проживающих в Гомельской и Могилевской областях, части Брянской, Житомирской, Киевской и Черниговской областей. Радиации только Чернобыля хватит не одному поколению живущих в зоне. Но вернемся к событиям 1986 года, когда проводилась эвакуация жителей тридцатикилометровой зоны.

(Гаснет свет, на экране слайды или кинофильм, запечатлевшие пустые избы, заколоченные накрест окна, цветущие сады, бескрайние луга, плачущих людей и т.д.)

ВЕДУЩИЙ. Поспешно и лишь бы как “выкорчевывали” людей с родной земли. Трудно представить себе все горе тех, кто навсегда прощался с Родиной, с домом, где родился и вырос, с родной околицей, с землей, с которой связана вся жизнь, в которой похоронены предки.

(Показ слайдов продолжается, в глубине сцены слегка освещается площадка, на которой одетые в национальные костюмы парни и девушки водят хоровод и негромко поют старинные народные песни.)

ДЕВУШКИ (поют).
Не было ветру, не было ветру,
Вдруг навянуло, вдруг навянуло...

ВЕДУЩИЙ (читает на фоне продолжающейся песни).

Есть священный обычай славян:
Оставлять свою землю потомкам.
Я предатель своей земли,
Умирает мой сад.
Сытой тяжестью яблок ласкает он взор,
Нелегко примириться со смертью.
Мы корнями приросли к этой земле,
От нее отчуждаемся страхом.
Даже враг не сумел нашу землю отнять,
Как спастись от нее теперь нам ?
Я надел на нее терновый венец
Этой мертвой Чернобыльской зоны.

(Девушки исполняют любую грустную народную песню.)

 ВЕДУЩИЙ (вступает с середины песни).

Молчаливый укор людей,
Не имеющих в мире корней.
Молчаливый укор полей,
Медоносных цветов-смертей.
Молчаливый укор матерей,
Нерожденных детей.
Молчаливый укор, словно пуля в упор,
Как же совесть нас не разорвет до сих пор ?
Осужден я, как призрак, бродить над родною землей —
Мне уже не укрыться ее шелковистой травой.

(На сцене загорается свет, ребята в костюмах выносят стол,печатную машинку, стулья. Сцена превращается в редакцию газеты, а ребята в журналистов. Слышен стук печатной машинки.)

РЕДАКТОР (обращаясь к журналистам и зрителям). Чернобыльский взрыв произошел в центре Европы. Бесспорно, что с Чернобыля началась новая точка отсчета в отношениях людей друг к другу. Мы все теперь прекрасно понимаем, что живем в одном доме на планете Земля. И каждый должен научиться чувствовать себя не просто русским, англичанином или американцем, а гражданином мира, должен понять, что все люди связаны общепланетарными законами. И если жители зоны — “заложники Чернобыля”, то все мы — заложники более 400 атомных электростанций мира. Потому я и просил вас собрать мнения ученых о проблемах атомной энергетики в стране.

ЖУРНАЛИСТ 1. Вот мнение ученого академии наук Беларуси Исакова: “ Думаю, что наша цивилизация не подготовлена к использованию ядерной энергии”.

ЖУРНАЛИСТ 2. Я разыскал высказывание академика Троицкого: “Ядерная энергетика связана с развитием военной технологии, с атомной бомбой. Ее развивают многие ведомства, тысячи институтов. Они живут с этого...”

ЖУРНАЛИСТ 3. В журнале “Наука и жизнь” в статье “Чернобыль. Анатомия взрыва.” я прочитал следующее: “ Во всех официальных документах взрыв на ЧАЭС называют тепловым. Однако это относится к механизму. А по природе энергии? По этому критерию он ядерный, ибо при работе реактора в первую очередь выделялась именно энергия деления ядер урана... Поэтому, хоть энергия механических разрушений не составила и стотысячной доли хиросимских, по загрязнению долгоживущими радионуклидами Чернобыльская авария эквивалентна взрыву 200-300 бомб, сброшенных на Хиросиму.”

ЖУРНАЛИСТ 1. Очень правильно предложил Валентин Распутин: “ Если мы уже вводили практику всенародных референдумов, то первый референдум хорошо было бы провести по вопросу существования атомных станций”.

ЖУРНАЛИСТ 2. По сведениям Белорусского правительства радиационному воздействию в республике подвергнуто 2,2 миллиона человек.

РЕДАКТОР. Но самое страшное, что радиация в первую очередь влияет на здоровье проживающих в зоне детей.

(Звучит музыка. На сцене гаснет свет, на экране слайды: детские лица — веселые и грустные.)

ЖУРНАЛИСТЫ (рассматривают). Уже есть страшные факты: тысячи детей страдают от болезней щитовидной железы, пораженной радиоактивным йодом, зафиксирован рост бронхолегочных заболеваний, что свидетельствует о понижении иммунитета.Участились случаи лейкемии. В зоне уже родились мутанты-животные...

(На сцене загорается свет. Журналисты уходят.)

ВЕДУЩИЙ. 26 апреля исполнилась очередная годовщина Чернобыльской аварии. Аварии, ставшей грозным предупреждением человечеству. Сохраним ли природу планеты, — нашего общего дома, а значит и свое будущее, зависит от каждого из нас. А пока же...

(На сцене свет гаснет, на экране слайды чадящих заводских труб, высохших деревьев и т.д. Звучит печальная мелодия.)

ВЕДУЩИЙ.
Шумят кислотные дожди
И сохнет дуб вблизи завода.
Весна его не возродит,
Она опасней год от года.

Стекает в реки талый снег
И радиацию смывает,
И паводка веселый бег
Моря смертельно заражает.

Уже не пиром в час чумы,
Самоубийства трупным духом
Природу спешно травим мы,
Гонимы призраком разрухи.

Горит природа возле нас,
И изнутри мы выгораем.
Лишь тяжко заболев подчас,
Единство с нею постигаем.

Песчаный смерчь пыли вдали —
Болот пустынный отголосок,
Прощай природа-инвалид,
Простите дети, звери, сосны.

(На экране появляется слайд с изображением ЧАЭС.)

ВЕДУЩИЙ. “Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь...”